Верные враги - Страница 113

113

Когда ощущение взлета сменилось оным падения, всё никак не заканчиваясь логической развязкой, я отважилась проверить, в чем там дело. И обнаружила, что кэльпи по-прежнему невозмутимо бегут с горки по ту сторону завала. Причем сидящая впереди Вирра радостно орет и теребит поводья, побуждая четвероногие санки мчаться еще быстрее. Что самое унизительное, у Вереса и соответственно Реста лица тоже были довольные до отвращения. Впрочем, судорожно вцепившийся в луку седла Мрак меня несколько утешил.

Выехав на ровное, мы притормозили, настороженно изучая местность. За обвалом ущелье расходилось воронкой. Здесь даже поместился небольшой бор, в совокупности с горами напоминавший цветник Делирны, оформленный с эльфийским размахом. По сосновым, скрипуче протестующим макушкам гулял ветер, сгибая их, словно тростинки. Всю дорогу усыпали обломанные ветки, а кое-где и перегораживали стволы. Ехать по ней было страшновато.

— Ну и ураган. — Я безуспешно пыталась закутаться в драный, продуваемый, как решето, кожух. — Тут что, всегда так штормит?

— Почти. — Верес пристально смотрел вперед, на гору с характерной зубчатой верхушкой, давшую название всему массиву.

— Бедные деревья. Такое чувство, что они сейчас друг за дружкой нам на головы посыплются.

— Ерунда, — отмахнулся колдун. — Им уже по пятьдесят лет, простоят и еще десяток.

Не прошло и минуты после этого опрометчивого заявления, как чуть в стороне раздался характерный треск, скрежет ломающихся о соседние деревья ветвей и финальный шмяк кроны о землю.

— Кажется, среди них затесалась одна шестидесятилетняя, — невинно заметила я.

Теперь уже на сосны косились все. Даже Мрак, уступивший свою кобылу Ресту и топавший впереди в крылато-чешуйчатом обличье, — дескать, среди гномов у него много приятелей, пусть издалека видят, какое счастье в его морде им подвалило.

Увы, на поверку гномы оказались еще коварнее сосен, ибо, когда мы проезжали мимо полосы кустарника, из его заснеженной гущи вылетела стрела и воткнулась прямиком в драконий лоб, рокочуще затрепетав оперением.

— Кажется, я начинаю злиться, — задумчиво изрек Мрак, сведя глаза на торчащее между ними древко. Простой треугольный наконечник засел в роговом утолщении вроде бы неглубоко, но поспешивший на помощь Верес выдернул его с заметным усилием.

Бегло осмотрев стрелу, колдун скептически хмыкнул и кинул ее мне. Да уж, «вестница смерти» и сама едва дышала на ладан: кривое древко, кое-как прикрученный наконечник — правда, острый и из хорошей стали — и оперение, изъятое у самого облезлого петуха в курятнике.

— Ну и кто у нас тут такой злополучный? — прошипел дракон, головой на длинной гибкой шее обводя окрестности.

— Почему злополучный? — удивилась я, в свою очередь перебрасывая стрелу Вирре, которая хозяйственно сунула ее в колчан, к пучку еще не оснащенных заготовок.

— Потому, что я им сейчас буду обедать с особыми цинизмом и жестокостью! Чуть глаз не выбил, паразит!

— Лучше бы в брюхо стрелял, — профессионально заметила я, игнорируя две раздраженные струи дыма. — И рыхлое, и большое.

— Так я ж туда и целился! — ворчливо отозвался невидимый стрелок. Совсем не с той стороны, откуда прилетела стрела. Впрочем, гномы — народец проворный.

— А ну выходи! — не слишком умно в свете последнего обещания потребовал Мрак. Гном, как и следовало ожидать только высунул из-за соснового ствола весьма обидную трехпальцевую комбинацию. — Выходи, не трону, снайпер гхыров! Слово дракона!

— А ты точно дракон? — Гном выбрался на открытое место, но подходить к нему не спешил. Молодой еще, борода только до пояса и сочного рыжего цвета. Не больно-то он и раньше боялся, вон как нахально мне подмигивает. — Не василиск, э?

— Спутать меня с каким-то василиском?! — разъяренно зарычал дракон, для наглядности расправляя двухсаженные крылья.

— А мне почем знать? — насупился гном, как будто это ему засветили в лоб стрелой. — Топает какое-то рыло, прет, понимаешь, в наглую посередь дороги, как к себе домой! Дай, думаю, пальну, а там разберемся.

— Я с тобой щас сам разберусь! — вспылил Мрак и, чтобы не нарушать драконье слово, с кулаками бросился на гнома уже в человеческом обличье.

— Эй, а я тебя знаю! — неожиданно завопил тот, заставив дракона озадаченно остановиться. — Ты тот тип, который на прошлом празднике Шпыльного Бвада нашего старейшину перепил, а после к его дочери подкатывал, только она тебя с лестницы спустила!

— «До»… я бы к ней сам на версту не подошел, — смущенно проворчал Мрак, останавливаясь. — Лучше скажи, с каких это пор гномы за луки взялись? И на кой вам тот василиск сдался?

— Да не он нам, — буркнул гном, с таким отвращением глянув на недостойное горного народца оружие, словно собирался зашвырнуть его подальше в кусты, но всё-таки повесил за спину. — Мы ему! Вы в Сломанную Кирку едете, да? Ну так я вас провожу, расскажу по дороге…

Лавина перегородила тропинку четыре дня назад. Гномы не придали этому особого значения — такое частенько случалось и в менее снежные зимы, а нынешняя особенно расстаралась. В отличие от Элгара [Горный хребет на юге Белории. ], Гребенчатые горы представляли собой не единую сеть вырубленных в камне ходов и жилищ, а несколько соединенных тоннелями селений — как полностью упрятанных в толщу горы, так и частично наземных. Сломанная Кирка, основанная кланом Лат, относилась к последнему типу. Большинство жилищ было встроено в скалы, сейчас покрытые снегом, из-за чего казалось, словно на село сошла еще одна лавина, наискось засыпав дома до середины.

113